ПОСЛЕДНЕЕ ПАРТСОБРАНИЕ
(Раздается очередной звонок от Никиты Сергеевича, с требованием внести в спектакль романтизацию советского прошлого.
Выходит КЖ со сталинской с трубкой и пионерским галстуком в руках, дальше все по привычной мизансцене, только вместо знака Паладайна — пионерский салют, и поет товарищ КЖ с характерным грузинским акцентом)
КЖ: Я пришел с тобой говорить, сестра,
наша встреча — не совпадение.
Верю в партии назидание
и последнее партсобрание.
Я верил в смиренье и проповедь слова
я думал, что правда исправит любого.
Я веровал в силу своей доброты
так же, как ты, так же, как ты.
Ышшо!Я был тогда горд, и скажу тебе ныне:
товарищ, вот путь величайшей гордыни.
Не так уж смиренны, не так уж просты
такие, как я, такие, как ты.
Мы похожи, товарищ Крисания,
к нам народное благоволение,
но последнее испытание
— государственное мышление!
Смиренье не в том,
чтоб искать в людях благость,
а в том, чтоб признать их
непрочность и слабость
Вот мудрость вождя.
И возвысится тот,
кто твердой рукой
свой народ поведет.
Пусть мирно и слепо
пасутся народы
нет дара для них
тяжелее свободы
и пусть эту тяжесть
берут на себя
такие как ты,
какие, как я!
Крисания:
— Вы от курса ленинского отклонились,
на крондштадтский лед мы не за то ложились,
в сабельном походе не за то рубились,
не за это будущее мы боролись!
Нет, не тому нас учил Ильич!
КЖ: Неужели, товарищ Крисания
не знакомо тебе сомнение
что народу нужна любовь твоя,
что спасет его демократия!
Врата от врага я надежно сокрыл,
но знал я, придет он с такою, как ты.
Над личными чувствами следует встать.
Похоже придется тебя расстрелять...
Государственное мышление
исключает все колебания!
Окончательное решение,
оглашу я на партсобрании!
(Надо сказать, на сцене КЖ не хватило рук поддерживать отклеивающиеся усы, поэтому он сунул мне в зубы свою трубку и мне даже не пришлось отыгрывать, что я задыхаюсь.)
Ну и в качестве бонуса:
АЙСБЕРГ
(Песенка Крисании, исполнялась по просьбе Деда Мороза, в клубах сценического дыма)
Одинокий гордый Рейстлин
из тумана вырастает
и софиты озаряют
его мрачное лицо.
И никто не понимает,
как несчастен этот Рейстлин
только я спасти способна
душу падшую его.
А я про все на свете с тобою забываю
а в любовь как в Бездну бросаюсь с головой.
А ты такой холодный, как айсберг в океане
и все твои печали под черною водой!
То поплачется о детстве,
то зайдется в адском кашле,
и казалось бы немного — даже замуж позовет.
Ну а то, что рвется в Бездну,
это в общем-то, не страшно,
это в общем-то ,неважно,
перебесится — пройдет!
А я про все на свете с тобою забываю
а в любовь как в Бездну бросаюсь с головой.
А ты такой холодный, как айсберг в океане
но я тебя согрею и растоплю собой!
Ты уйди с моей дороги или стань моей судьбою
протяни навстречу руки и поверить помоги
что любовь моя сумеет примирить меня с тобою
и растает этот айсберг, это сердце без любви!
А я про все на свете с тобою забываю
а в любовь как в Бездну бросаюсь с головой.
А ты такой холодный. как айсберг в океане
но я тебя согрею, лишь рядом будь со мной!Большая Крисания по-пионерски