Однажды у меня было будущее, расписанное по дням и часам, обсуждаемое, наполненное ласковыми прозвищами и панической боязнью потери. Она рассыпалось за один час и один звонок. С тех пор я не люблю долгоидущих планов, а если и планирую, то больше не переживаю, если что-то меняется. Это тоже наследие того болевого выгорания.